Тут «Таёжный маршрут»/радио «Таёжная жизнь» (в лице моей широкой морды) сейчас участвует в одном музейном проекте, в ходе подготовки к которому мне приходится много общаться с его куратором. Ну а поскольку «таёжная жизнь» всеобъемлюща и касается практически всех отраслей человеческой жизнедеятельности, то и говорим мы о разном, обсуждаем всякое.
Как-то зашла речь об одной интересной черте, характерной практически для всех таёжников — о наблюдательности. А ведь действительно, среди таёжников, как и в любом социуме, или, если хотите, субкультуре, всякие люди случаются, и хорошие и плохие, и глупые и умные… Но наблюдательные и внимательные — поголовно все, странно даже.
Причем, что характерно, наблюдательность эта от расы, пола, возраста, профессии, образования, уровня интеллекта или, скажем, сексуальной ориентации (вот это — неточно; за 40 с лишним лет в тайге всякое встречал, а вот гондурасов — нет. Я имею в виду, не тех, кто денег взял и не отдал, а тех, которые «в хорошем смысле этого слова») вообще никак не зависит. Почему так? Думал-думал, и придумал!
С ней, с наблюдательностью и внимательностью, все просто, на самом-то деле. Что бы ни говорили ученые-«мозговеды» о проценте загруженности мозга относительно, так сказать, его «проектных мощностей», мозг у большинства людей устроен одинаково, если мы о чисто физиологической природе, так сказать, об архитектуре, говорим. Ну и природа нейронных связей у всех одна, хоть количество их и разное.
Наши далекие предки много что умели, например подмечать причинно-следственные связи и выводить закономерности. Или, вот, скажем, с первого прослушивания (при отсутствии письменности или ее слабой доступности — прослушивание, как же еще?) запоминать наизусть Манас, Старшую Эдду или Калевалу, да и много чего подобного делать, и это не считалось особым подвигом, в отличие от теперешних времен, где рядовое (с точки зрения предков) умение преподносится чуть ли не как признак гениальности.
В чем дело? Здесь все дело в насыщенности информационных потоков, т.е. том количестве информации (вообще любой и всякой, начиная от вида из окна, заканчивая прослушиванием Вагнера) пропускаемой мозгом через себя за единицу времени. Современный человек, если сравнивать его с предками хотя бы вековой давности, живет во время высокой плотности этих самых потоков, что понятно, однако при этом ни структура ни схема работы мозга его не изменились (ну, или изменились незначительно).
Увеличение плотности информационных потоков прямо пропорционально увеличивает и нагрузку на мозг, что закономерно. Чем выше эта нагрузка, тем меньше у мозга свободных мощностей для запоминания того же Манаса, например. Понимаете мысль? Человек не стал глупее или умнее, просто сейчас у мозга нет свободных ресурсов потому, что все потрачены на переработку возросшего информационного потока; не до наблюдательности и хорошей памяти ему, бедному.
Но это была предыстория; вводная так сказать. Теперь, собственно, гипотеза (моего личного приготовления, кстати). Представим себе стандартную ситуацию: человек уходит в тайгу, что делает достаточно часто и на достаточно долгий срок (поход от дачи по грибы — не в счет). Ну уходит и уходит, исполать ему. Что произошло для мозга, как он это воспринял? А он выпал из привычного информационного потока и оказался практически в пустоте: мир сузился, информации для обработки нет или очень мало, что ему (мозгу, а не человеку; все происходящие в мозге процессы собственно человеком (личностью, индивидуумом) практически не управляются) делать? У мозга начинается «ломка» по причине голода (информационного, или, там, сенсорного, например). Как у наркомана без привычной дозы или спортсмена, резко прекратившего тренировки. И мозг начинает возникшую пустоту заполнять всем, что под аксон с дендроном попадется.
Т.е. он начинает тщательно и многократно «пережевывать» всю поступающую информацию. (вот, кстати, другая иллюстрация: «в тишине хорошо думается» просто потому, что плотность потока снизилась и на процесс размышления мозг смог выделить большее количество ресурсов). Но этого мало. Поэтому он сам (без участия владельца), начинает анализировать и систематизировать полученную информацию, в частности — строить причинно-следственные связи между различными событиями и явлениями. Результат проявляется очень быстро. На личном примере: через неделю в тайге могу почувствовать приближение медведя либо определить его свежий след по запаху (при том, что я курильшик, а значит, выдающимся обонянием не наделен), определить фамилию водителя проезжающего в километре от базы лесовоза по особенностям звука двигателя машины и пр.
Об ориентировании без компаса и определении времени без часов (с точностью до 5-7 минут) уже и говорить не стоит: это не опция, это «настройки по умолчанию» (что, кстати, и в городе работает). Это я все не к тому, что я великий такой себе супермен, а к тому, что данный пример — правило практически без исключений, проводил бесчеловечные эксперименты над другими подопытными (зачеркнуто) наблюдения (тоже в рамках борьбы с сенсорным голодом, кстати).
Так что таёжник, да, наблюдателен, причем — любой. Но не потому, что он — великий гений или представитель какой-то другой, «проапгрейдженой» породы человеков, а просто потому, что мозгу высвободившиеся ресурсы девать некуда. Вот так.
На этом сегодня все. Берегите себя и оставайтесь с нами!
© Большой Палыч
