Решил тут Санька Сайнаков другу своему Йоське клюквы отвезти, да лосятины вяленой, да рыбы. Сел, однако, в обласок, да и поехал. Плывет-плывет, видит – песок. Ну, он встал, костер запалил, рыбы поймал, на чапсах пожарил, чаю попил и дальше поплыл.
(данный фрагмент с песком, костром и рыбой повторяется несколько (до 12-15 раз), что символизирует долгий путь до Москвы).
Приплыл он в Москву, обласок привязал, взял понягу с гостинцами, да и пошел в Кремль. Заходит, его — в приемную, и спрашивают, куда, мол, дорогой товарищ? Санька (уверенно так), да я к Йоське, мол, иду. Ну, однако, проводят. Сидит Йоська за столом, трубку курит. Поднимает глаза и говорит: торова, мол, Санька! Чего приехал? Да клюквы тебе привез, да лосятины, да рыбы
— Как там Агрипина, Амброська и дедка Непришей? (далее может следовать долгий разговор героев, который может включать и другие анекдоты, истории и рассказы; тут все от настроения и фантазии рассказчика зависит).
— ну, спасибо, Санька! Нарымской-то рыбы я давно не ел, однако, порадуюсь!
— Ну так вот тебе и рыба, и клюква, и лосятина. Пошел я, однако.
— Иди, Санька.
И пошел. Отвязал обласок, да и поплыл. Плывет-плывет, видит – песок. Ну, он встал, костер запалил, рыбы поймал, на чапсах пожарил, чаю попил и дальше поплыл.
(данный фрагмент с песком, костром и рыбой повторяется несколько (до 12-15 раз), что символизирует долгий путь до Пудино).
© Большой Палыч
