Я, собственно говоря, являюсь «охотником поневоле», точнее, «в силу рокового стечения обстоятельств». В том плане, что от охоты, как от процесса, уже достаточно давно большого удовольствия не получаю, а вот в тайгу и с оружием приходится ходить постоянно, да и стрелять периодически. Дело в том, что это долгие годы было моей работой: рыбнадзор, охотнадзор, заготовитель пушнины, егерь эскорта, аутфитер, егерь-проводник… Ну, не считая некоторого времени беготни к АК или СВД до этого, где, в принципе, тем же самым заниматься приходилось: найти и подкрасться незаметно.
Меня нередко спрашивают, как, мол, я стал охотником? Отвечаю максимально честно: из дурости и по ошибке. А дело было так…
Мой дед, Сергей Григорьевич, был охотником и добытчиком, настоящим. Не из тех, которые «на природе побухать», а именно настоящим. Скажем так, даже в голодные семидесятые мясо и рыба на столе не переводились. И вся семья ходила в меховых шапках, дедом же и пошитых. Дед всю свою сознательную трудовую жизнь (с 1923 по 1985 гг.) работал в мехмастерских, с перерывом с 1936 по 1946 год «на войну» (в трех успел повоевать). Ну, не суть. С выработкой им необходимого трудового стажа, дед на пенсию выходить не стал. Ну, сразу не стал, а продолжил работать. Его просто не отпустило руководство: где ты еще слесаря-инструментальщика 7 (тогда он еще был) разряда найдешь?! С годами деду это поднадоело, потому он … уходил на пенсию. Для этого в деревне был куплен дом и заведена пасека. И руководство, что называется, «шло навстречу». А на пенсию он уходил ежегодно первого апреля (а первого октября выходил с пенсии, также ежегодно). Руководство, естественно, принимало его обратно с распростертыми объятьями; все привыкли и приспособились.
Ну, а тут я, шкет детсадовский, куда меня девать? Родители работают, бабушка дом ведет… А к деду в деревню! Вот пусть там старый да малый вместе управляются, чай, не пропадут! И вот ежегодно, в начале апреля, мы с дедом садились на электричку и на полгода уезжали «на дачу» жить. Дед занимался пасекой и огородом, я в меру сил ему помогал. Не потому, что я такой трудолюбивый аграрий, а потому, что в деревне нашей делать все равно нечего было. Попутно дед меня учил ставить петли на зайцев, таганки на рябчиков, капканы на соболей, корчажки на карасей, ect, ect. Из лука тоже учил стрелять, но ружье (предел моих детских мечтаний) не давал; говорил — рано.
Ну, в общем, как-то так я и проводил полгода с 3х до 8ми лет. И пусть слово «дача» не вводит вас в заблуждение! Это где-нибудь за Уралом, в европейской части России, дача — место отдыха. У нас же «дачей» был обычный нормальный деревенский дом, расположенный в вымирающей деревне. Вся семья и родня «на даче» по выходным собирается зачем? На шашлыки? Да щас-ка! На покос, картошку подбить, баню подновить, колодец новый выкопать… А вокруг — матерая тайга, урман. Вот ей-богу, в экспедициях пропахал бОльшую часть русской Азии, от Таймыра до Приморья, но такой матерой и убродной тайги даже на Сахалине не видел! Ну, мы с дедом там, в деревне, и жили, метров двести до околицы, до той самой тайги.
Ближе к осени дед начинал охотиться на рябчиков, для начала. Правила там, не правила, но в нашей деревне я ни рыб-, ни охотинспектора ни разу не видел, разве что в зеркале, да и то, «гораздо более потом», через четверть века. Дед не хищничал, лишнего никогда не брал: стоит у него 8 таганков на 8 верст путика, и хватит. А ведь там чисто технически и полсотни поставить — не грех. В общем, на ежеутренние обходы путика он брал меня. Вот теперь, собсна, история. Мы собираемся с утра в лес, дед сует горсть дробовых в правый карман пиджака, пару пуль — в левый, поправляет кепку и закидывает за плечо штучный «Зауэр-три-кольца», привезенный с войны. Смотрит на меня: готов, мол?
А я, делая невинные глаза, говорю, мол, можно я ружье понесу? Дед усмехается и гладит свежевыбритый подбородок. Ну, можно, говорит. Но, чур, не уставать, не ныть и ружье снимать с плеча либо по команде, либо здесь же, на крыльце, но после путика. Я радостно трясу головой: мол, понятно! Вот же дебила кусок! Кто же знал, что это всю мою жизнь определит на десятилетия вперед?!! А мне тогда было… не помню, сколько, но меньше шести.
Ну, идем. Разумеется, я устал, еще не доходя до околицы. Устал и заныл. А дед напомнил, что я обещал не ныть. Ну, что тут дальше расскажешь? Восемь верст на морально-волевых, пацан с ружьем, которое вдвое выше его…
И кто бы знал тогда, что это — на всю жизнь?! Нет, уже не дедовский «Зауэр»…
Сначала АК в различных итерациях, потом СВД, потом опять «Ксюха», промысловка, гладкие калашматы разных модификаций, тяжелый карабин под пулеметный патрон мосинская трехлинейка с оптикой… Армия, полиция, рыбнадзор, охотнадзор, аутфитер, заготовитель пушнины, вольный стрелок… А карабин все также под локтем или за плечом. Ну что мне стоило тогда, десятилетия назад, разныться и отдать деду ружье? Был бы сейчас банковским работником или менеджером среднего звена! Тьху!
© Большой Палыч
